Меня зовут Руслан Габбасов, я являюсь руководителем Комитета Башкирского национального движения за рубежом.

Будучи башкирским националистом, я решил узнать для себя кто такой русский националист. Является ли он сегодня нам союзником, стоящим на одной идеологической платформе, как якутский или калмыцкий националист или же он нам явный противник и враг?

Я подготовил несколько вопросов на которые попросил ответить несколько знакомых мне русских националистов. Также, чтобы более исчерпывающе получить ответы на свои вопросы, я попросил на них ответить и тех, кто сегодня отошёл от Русского национального движения. Их ответы я взял в качестве экспертов.

Следующим согласился ответить Владимир К., участник антивоенного и антикремлевского движения, представитель русской правой/националистической среды с 2001 года, владелец небольшого оппозиционного телеграм-канала «Правдокопатель», в настоящий момент проживает в Литве, где получил политическое убежище.

1) Каково нынешнее состояние русского национального движения (и что это вообще)? Каковы его задачи и перспективы сейчас?

В.К. — На мой взгляд, прежде всего, необходимо определиться относительно того, что мы называем «русским национализмом» и что мы называем «движением».

Что касается слова «русский», то я предлагаю сейчас не уходить в дебри этимологии и многозначности этого понятия, могу сказать, что в данном контексте это в первую очередь обозначение этнической принадлежности (и здесь я категорически не согласен с теми, кто утверждает, что это некий «импероним», а не этноним).

Понятие «русского национализма» является крайне размытым – как внутри России, так и за ее пределами – и в зависимости от определения может включать в себя, например, и Путина (например, на Западе его до сих пор многие всерьез называют «русским ультранационалистом»), и русских бойцов «Правого Сектора», воюющих почти 10 лет против него, то есть в значительной мере противоположные силы.

Поэтому для упрощения задачи я предлагаю сразу отсеять все заведомо комплементарные нынешней политике Кремля формы русского/российского национализма, так как очевидно, что в данном случае нас интересуют в первую очередь не они.

Предлагаю под русскими националистами в данном случае понимать людей, 1) определяющих себя как этнических русских (и относящихся к этой принадлежности как к важной составляющей своей жизни) и 2) оппозиционно настроенных по отношению к существующему политическому режиму и в целом к РФ как к «многонациональной империи», в которой, согласно этой концепции, русские являются угнетенным народом, лишенным политической субъектности.

Разумеется, при таком подходе желаемой русского национализма целью – в зависимости от позиции данного человека – является либо а) превращение РФ в русское национальное государство, либо, напротив, б) разрушение РФ и создание на его месте русского национального государства. В обоих случаях целью является государство, где русские как этнос были бы источником реальной власти в нем (на мой взгляд, такое возможно только в условиях реально функционирующих институтов представительства, гражданского общества и т.д.).

Теперь разберемся, что такое «движение». В моем понимании это 1) некое более-менее структурированное сообщество, которое может не быть монолитным и тем более может не быть иерархичным, но оно (помимо общих ценностей и общих принципов) 2) обязательно должно иметь некое коллективное целеполагание, и самое главное – 3) некое общее представление о необходимой деятельности для достижения этих целей, и разумеется – 4) вести эту самую деятельность, говоря слэнгово – «движевать», для чего 5) в его распоряжении должны иметься ресурсы – финансовые, политические (влияние на органы власти или по крайней мере на какие-то финансово-промышленные группы), информационные, и конечно же – человеческие.

По этой причине я полагаю, что в настоящий момент никакого единого русского национального движения нет. Есть некая среда, сильно потрепанная лихими годами и репрессиями, совокупность околополитических коммьюнити и субкультур (уже давно разрозненных, а с определенного времени – откровенно враждебных друг другу), но не движение.

Причем его нет уже долгие годы, и насчет того, с какого момента это происходит, могут существовать разные мнения.

Лично я считаю, что нынешнее состояние началось еще до 2014 года, а именно – наверное, с начала 2010-х годов. К тому времени, с одной стороны, стало понятно, что «кислород потихоньку перекрывают» (разумеется, речь о репрессиях, и здесь самым показательным является, наверное, с одной стороны, запрет флагмана «легального национализма» — Движения против нелегальной эмиграции в 2011 году, и с другой стороны – постепенный разгром силовиками радикальных группировок «национализма нелегального») и что «нужно что-то срочно менять». То есть возникла кризисная ситуация (вполне ожидаемая, надо сказать, ведь редкий националист не клял «антинародную власть», так чего удивляться тому, что она действительно оказалась таковой?), найти выход из которой не получилось до сих пор.

Попытки различных неравнодушных и креативных групп, которые тогда пытались как-то реформировать «движ» и увести его, с одной стороны, из маргинальщины и водоворота бессмысленного насилия (типа нападений на дворников и африканских студентов), а с другой – из «легального» партийного политиканства (которое было также абсолютно бессмысленным и даже вредным в условиях нарастающего путинского авторитаризма), даже если и были поначалу успешными, в итоге закончились провалом.

Например, проект так называемого «автономного национализма» (который предполагал дополнение националистического дискурса различными «антисистемными» веяниями, зачастую почерпнутыми из других политических лагерей и субкультур) в итоге раскололся на множество маленьких фракций, что-то выродилось в обычную музыкальную тусовку, что-то – в нелепый культ ЗОЖ (самым фееричным проявлением которого стали так называемые «русские пробежки»), что-то – в редкие вспышки «акций прямого действия», которые в конечном счете просто постепенно затухли, так и не приведя ни к какому «нарастанию хаоса» и полномасштабной «городской герилье».

Свои подобные проекты (я говорю об «Оккупай-педофиляй» и о «Реструкте») были (и тоже не привели к успеху) и у Максима «Тесака» Марцинкевича, чья жизнь трагически оборвалась в тюремных застенках, где он был насмерть замучен.

Было еще два проекта «улучшения движа», итог деятельности которых был даже не нулевой, а резко отрицательный – это так называемый «Русский Образ» и журнал «Спутник и Погром».

Деятельность «Русского образа» (который в конце 2000х пытался создать «респектабельную» правую организацию «европейского образца») закончилась провалом: лидер Илья Горячев решил поиграть в «серого кардинала» и переиграть небезызвестного Владислава Суркова, и в итоге сел на пожизненное за организацию террористической ячейки БОРН, а саму организацию «Русский образ» в правых кругах окрестили «Сучий образ» (причина была и в их сотрудничестве с прокремлевскими организациями, и в том, что Горячев и другие члены «образа» неоднократно дал показания на своих же ближайших соратников, а другие представители организации это оправдывали и покрывали). Кстати, выходцем из этой тусовки является и небезызвестный z-пропагандон Дмитрий Стешин. Такие вот «респектабельные» ребята «европейского образца».

Про «Спутник и погром» — попытку блогера Егора Просвирнина «сделать русский национализм глянцевым и гламурным» (заодно, опять же, обслуживая интересы Кремля), думаю, знает гораздо больше людей, как и про бесславный конец самого Просвирнина, в момент творческого кризиса обдолбавшегося наркотой и выбросившегося голым на Тверскую. Про то, насколько деструктивную роль он сыграл для движа, загадив в 2014-15 гг. мозги сотням молодых дураков (чем сильно увеличил поголовье тех баранов, которые тогда поехали «ихтамнетами» на Донбасс), тоже известно давно и многим.

Кстати, одним из «гвоздей в гроб» русского национального движения в те времена, на мой взгляд, стала его неспособность – несмотря на весь свой показной «радикализм» — покарать собственных же откровенных предателей, склочников и вырожденцев.

Я кстати думаю, в данном случае это не столько «вина» этой право-националистической среды, а скорее ее «родовая травма», обусловленная неразрывной связью с российским обществом, частью которого она все равно оставалась, как бы ни противопоставляла себя «россиянцам».

А это российское общество в основной своей массе до сих пор является чрезвычайно инертным, пассивным и эгоцентричным (наиболее яркий и даже абсурдный пример из современности – это по сути «продажа» россиянками своих сыновей/мужей/братьев на войну ради компенсаций). Если даже сейчас, в гораздо худшие времена, люди в основной своей массе даже не пытаются протестовать и, покорно идут с повестками военкомат, а, например, движение «жен мобилизованных» насчитывает от силы пару десятков человек, то о какой «национальной революции» и «русском Майдане» можно было говорить в «сытые нулевые и десятые»??

Поэтому, повторюсь, мой вердикт: никакого русского национального движения сейчас нет.

При этом я, честно говоря, пока не знаю ни одного реального и полноценного национального движения, относящегося к народам современной РФ. Есть большое количество сообществ в интернете, проводятся мероприятия на различных международных платформах, рисуются различные карты с новыми государствами – это все очень интересно и возможно даже очень правильно, но какой-то реальной политики я пока за этим не вижу. Насколько мне известно, речь пока что о крайне скромном количестве активистов и в самом лучшем случае о паре тысяч подписчиков в соцсетях. Важен и международный уровень. Независимость Чечни, например, сейчас признана только Украиной (понятно, что по политико-конъюнктурным соображениям), независимость же других национальных республик не признана пока даже Украиной…

2) Каковы критерии — кем должен быть человек, чтобы принадлежать к русским националистам (происхождение, идеология и ценности, религиозные убеждения и тд)?

В.К. — Я думаю, что на этот вопрос можно будет окончательно ответить только после возникновения полноценного движения (см. пункт 1), при этом я считаю, что логичным фактором представляется, во-первых, наличие русского происхождения (хотя здесь, как и везде, безусловно, возможны нюансы), а во-вторых, основной «ментальной» вехой, как я уже написал выше, является органическое неприятие нынешней власти и любых ее авантюр.

То есть человек, который, например, забивает себе все тело татуровками в виде коловратов и русских витязей, кричит, что «русские – самые крутые и древние на планете, и вообще всех порвут», и потом по приказу Кремля едет убивать украинцев в «братскую» (как он сам же говорит) страну, то русским националистом в моем понимании он все же не является.

Поясню. Можно быть ксенофобом и ненавидеть всех вокруг, и при этом не быть националистом. А можно наоборот – относиться терпимо и с пониманием к другим верованиям, идентичностям и культурам как раз благодаря заботе о своей идентичности. И уважать право каждого народа жить на своей земле, иметь свой homeland. Это и есть «национализм здорового человека» в моем понимании.

Что касается идеологических и ценностных аспектов, то вряд ли сейчас они могут быть очень жесткими. Естественно, каждый идейный представитель той или иной «идеологической фракции» после победы и создания Русского государства будет отстаивать «свою правду» и участвовать в конкурентной борьбе, но на данном этапе я не вижу критических противоречий между адекватными людьми, которые помешали бы таким людям сейчас бороться за создание Русского государства.

При этом, я слабо представляю себе, как концепт «русского национального государства» (а он центральный для национализма) может сочетаться, например, с ортодоксальным марксизмом или исламским фундаментализмом.

3) «Русская империя» или «русское национальное государство»: в чем отличие (если оно есть), что из этого предпочтительнее для Вас и где проходят географические границы?

В. К. — Отличие, безусловно, есть, и оно колоссальное. На тему взаимоотношений России как государства и русских как народа написано большое количество работ и просто мнений. Я не хочу сейчас углубляться в историю, и разбираться, была ли в течение столетий условная «Московия» чем-то из ряда вон выходящим с точки зрения бесправия и отсталости ее населения, жестокости управленческих практик и так далее, или же она мало чем отличалась в этом от многих других империй. Дело в другом. Сейчас, во время чудовищной, позорнейшей и бессмысленнейшей войны против своих ближайших родственников и соседей, продиктованной реализацией именно авантюристических имперских (в самом вульгарном, брутальном и «голом» смысле этого слова) прожектов, наиболее очевидным становится губительность подобного мировоззрения прежде всего для самих русских, которые стали уже даже не столько подданными, сколько скорее просто обезличенным ресурсом. Российский политический режим сейчас довел собственные автократические черты (и прежде всего, это проявляется в отношении к войне и к ценности человеческой жизни) до такой «изначальной точки», что в значительной мере напоминает уже даже не диктатуры XX века, а, скажем, деспотии древности – например, древнюю Ассирию.

Однако русские, как минимум демографически (по уровню рождаемости, в первую очередь), — это не древние ассирийцы, они являются народом современным и урбанизированным, поэтому, в отличие от древности, с ее традиционным общественным укладом, вряд ли смогут в таких диких условиях долго воспроизводить свое население, и скорее всего, просто «кончатся» через несколько поколений – если, конечно же, это людоедское и архаичное государство не прекратит свое существование, и не будет осуществлен переход к принципиально иной форме государства, основанной на уже «банальных» и в общем-то универсальных принципах, по которым сейчас живет большинство людей по крайней мере в Европе и Северной Америке.

Что касается границ, то они, безусловно, априори не могут совпадать с границами нынешней РФ (я говорю сейчас о международно-признанных границах, без оккупированных с 2014 и 2022 годов территорий), которая включает в себя множество объективно некомплементарных (этнокультурно, экономически, даже политически – насколько это вообще возможно в современной РФ) территориальных образований – таких, например, как Чечня или Тыва. Я уверен, что их нахождение в Русском национальном государстве противоречило бы смыслу этого государства.

При этом, нахождение в составе новом государстве других «русских» (или даже «нерусских») объединений мне не кажется чем-то принципиальным в данном случае. Воевать с Сибирской или Поволжской республикой за их нахождение в это государстве я бы не стал, как и насильно «выгонять» условную Мордовию или Коми (если бы они, например, изъявили желание присоединиться) из состава нового государства тоже не стал бы.

В целом же мне импонирует идея так называемого «великорусского ядра», которую высказывает, например, Илья Лазаренко – при этом я считаю «новые» наименования типа «Залесья» или какие-либо апелляции к архетипам Владимиро-Суздальского княжества чем-то слишком экзотичным, своего рода «толкинизмом». На мой взгляд, вполне бы подошло самоназвание «Русское государство». Даже, собственно, просто «Москва» было бы, на мой взгляд, вполне приемлемым. Все вед уже за последние 10 лет привыкли, что «Москва» простирается чуть ли не до Обнинска, привыкли бы и к этой новой реальности)

Вообще, к слову о границах и о новых государствах – я не очень понимаю, почему когда происходит это обсуждение, то участники как правило ведут себя так, словно уже сидят в «Беловежской пуще» и вершат судьбы этой части мира? Почему вообще царит такая уверенность, что когда РФ будет «заканчиваться», что это будет происходить по сценарию 1991 года, а не по сценарию 1917-го? Я, честно говоря, с трудом себе представляю, как мы мирно и цивилизованно придем к власти в стране/странах, где абсолютно уничтожены любые более-менее серьезные правовые институты, где и на федеральном, и на региональном уровне действует и контролирует политические и экономические ресурсы большое количество де факто криминальных группировок, аффилированных с силовиками, где создана куча «ЧВК», где как минимум пятая часть населения является активными сторонниками войны (и безусловно будет оказывать активное сопротивление, если вдруг каким-то чудесным образом к власти придут «предатели»).

По этой причине я считаю гораздо более вероятным «силовой сценарий», то есть заведомо более кровавый, тяжелый и непредсказуемый в своих результатах. И в условиях этого сценария я думаю, что строить какие-то наполеоновские планы о том, как освободительные армии по-чапаевски лихо доскачут до Тихого океана, было бы по меньшей мере преждевременно. Возможны совсем разные сценарии исхода: и неудача национально-освободительных сил, и их частичный успех (и складывание, например, различных «парных» государств – по типу Северной и Южной Кореи, или Китая и Тайваня), и полный успех (тоже с различными вариациями) и так далее.

4) Являются ли современные русские «имперцами»? Почему Вы так думаете?

Во-первых, невозможно говорить о 120 миллионах человек (а примерно столько в мире сейчас называют себя «русскими») как о какой-то единой группе с общими взглядами и установками. Все разные, и кого считать «настоящим русским» — непонятно.

Во-вторых, я уже говорил выше, что считаю основными чертами современного «среднего» россиянина инертность и эгоцентризм. Социологические исследования (как бы скептически мы к ним ни относились) показывают, что число активных сторонников войны среди россиян составляет примерно 20-25%; еще несколько процентов (ну может быть процентов 10-15) – тех, кто против войны, а остальные – это вот эта самая инертная и эгоцентричная масса. Можно ли их назвать «имперцами»? Вряд ли. Скорее это просто стадо, безвольное и внушаемое большинство.

На мой взгляд, настоящим «имперцем» сейчас может быть названо только человек, искренне и активно поддерживающий нынешнюю войну «против Украины и Запада». Посудите сами: подобное мировоззрение (имперское) является априори государствоцентричным, этатистским, ориентированным на экспансию и милитаризм. А если так, то назовите хоть одну причину, почему такой человек сейчас должен быть против «СВО»? Да, он может быть противником Путина (как «слишком слабого»), и например сторонником Гиркина. Но представить себе реального идейного имперца, который сейчас выступал бы против войны и на стороне Украины, я попросту не могу. Это сюр.

Поэтому даже того же самого Ходорковского (с его «если Путин аннексирует Беларусь, то мы ее вам потом обратно не вернем» — хотя эта фраза, сказанная на Форуме Свободной России в декабре 2021 года меня, честно говоря, шокировала) или Навального (с его «небутербродом») назвать в полной мере «имперцами» крайне сложно. Скорее это люди, имеющие, явно выраженные или скрытые, претензии на власть/влияние в российском обществе (как они его себе представляют). Это можно считать формой политического конформизма – возможно, сродни тому, который сейчас пропитывает, как я уже говорил, большинство населения РФ. То есть они пытаются подстроиться под тех, кто, в свою очередь, всю жизнь занимается тем, что тоже подстраивается. И в этом безусловно нет ничего умного и ничего хорошего. Но я не думаю, что Навальный действительно стал бы отправлять танки в мятежную Якутию или Дагестан. Хотя конечно могу ошибаться.

5) В чем Ваши претензии к Путину и в целом к нынешнему политическому режиму в РФ? Как демонтировать этот режим и как прийти к тому, что Вы обозначили в качестве желаемого в п.3?

На эту тему можно сказать очень много, поэтому выражу свои претензии тезисно, при этом порядок пунктов не с точки зрения приоритетности, а скорее с точки зрения хронологии:

1) приход к власти в результате заговора с «семьей» Ельцина и олигархатом и проведения террористических актов (взрывы домов в 1999 году),

2) непосредственная связь с преступными группировками – в части захвата предприятий, торговли наркотиками и т.д.,

3) постепенное уничтожение тех небольших зачатков правового государства и демократического порядка, которые (несмотря на де факто авторитарный характер власти Бориса Ельцина) все же удалось построить в 1990-е годы: подавление свободы слова (вплоть до убийств журналистов), захват судебной системы, убийства правозащитников, «сворачивание» федерализма и удушение самоуправления, полное выхолащивание выборов и партийной системы, и наконец – «делегитимизация» самой Конституции в 2020 году,

4) системная коррупция в неслыханных доселе размерах (по различным экспертным оценкам, за более 20 лет путинского правления было украдено и выведено из России более 1 триллиона долларов),

5) деградация социальной инфраструктуры, образования, науки,

6) абсолютно преступная миграционная политика, когда происходит по сути «великое замещение» (то самое, в котором они обвиняют «загнивающий Запад») коренного населения на мигрантов из стран Центральной Азии; сюда же можно присовокупить и постепенное закабаление России Китаем,

7) агрессия против других государств, в первую очередь Украины, что в конечном итоге привело к нынешней чудовищной и бессмысленной войне. Нет особого смысла подробно объяснять, что последствия этой войны катастрофичны в очень многих измерениях: гуманитарном, морально-нравственном, демографическом, социальном, экономическом и так далее. Это просто абсолютная бездна, в которую он сбросил страну, власть в которой он захватил в 1999-2000 годах. Не описать словами и те горе, страдания и ущерб, которые он причинил миллионам людей – жителям Украины, страны, которая на него не нападала и не планировала (если не верить в бред про «боевых гусей и комаров»).

Что касается демонтажа и так далее. В пункте 3 я обозначил в качестве цели Русское национальное государство. Я считаю, что построить такое государство получится, увы, только силовым путем – создав национально-освободительную армию (или, вернее, союз армий будущих пост-российских государств) и победив в войне против российского государства в его нынешнем виде. Называть эту войну «гражданской» я совершенно не хочу, поскольку в современной России де факто нет института гражданственности (как политической субъектности всех представителей общества, а не только властьимущих), а есть подданные. И к тому, же речь не просто о захвате власти в государстве, а о настолько кардинальном его переустройстве, которое по сути означает его ликвидацию и создание новых государств.

6) Кто является сейчас союзниками русского национализма (в том числе потенциальными)? Каковы отношения с другими национальными движениями и какова в целом роль русского национализма в международном разрезе (Европа/Евразия, весь мир)?

Я думаю, что потенциальными союзниками русского национализма – если он когда-нибудь «выйдет из комы» и будет представлять собой что-то вменяемое и при этом активное –  могут быть самые неожиданные группы и силы. Взять, к примеру, последние новости на злободневную тему российско-украинской войны: если бы меня летом 2023 года спросили, кто еще может стать союзником Украины, то я, наверное, и не подумал бы ни о правительстве Судана (которому ГУР помог остановить мятежников, в связке с которыми был «Вагнер»), ни о популисте-либертарианце, переодевавшийся в костюмы а ля «супермен» и ставшем в итоге президентом Аргентины. Есть и еще более удивительные примеры сотрудничества: например, альянс итальянского ультраправого коммьюнити Casapound и бирманских повстанцев из Юго-Восточной Азии.

• Но это в теории. Если говорить про текущий момент, то сейчас главным союзником всех антипутинских сил является, безусловно, Украина, стоящая на острие этой борьбы и отчаянно борющаяся за свое выживание и победу в этой борьбе. При этом, надо понимать, что Украина – это тоже неоднородное понятие, и отношение к русским националистам (да и вообще к русским), даже выступающим против Кремля, там бывает разное. Целесообразно сотрудничать с теми, кто готов адекватно тебя воспринимать, принимать твою помощь и слышать тебя. Набиваться в друзья тем, кто, по тем или иным причинам, к этому не готов (бывают и такие, конечно же), особого смысла нет.

Здесь я кстати хотел бы сделать лирическое отступление и сказать пару слов о принципе «коллективной ответственности». Его часто путают или смешивают воедино с понятием «коллективной вины», что абсолютно неправильно и контрпродуктивно, поскольку открывает ящик Пандоры в плане предъявления претензий (если говорить конкретно про РФ и про якобы ответственность всех россиян без исключения за преступления Путина, то возникает вопрос: а кто, например, десятилетиями спонсировал преступный режим Путина, покупая российские ресурсы? кто поставлял в том числе технологии двойного назначения в РФ? Кто закрывал глаза на преступления этого режима, считая российских диссидентов какими-то сумасшедшими маргиналами?). На мой же взгляд, адекватно воспринятое понятие «коллективной ответственности» означает совершенно другое – моральную обязанность каждого нормального россиянина/русского/человека с российским паспортом посильно участвовать в антипутинской борьбе, будь то поддержка Украины, поддержка добровольцев/партизан/политзаключенных, или что-то еще. То есть это не негативное (как например «уголовная ответственность»), а позитивное понимание «ответственности» (сродни, например «ответственному поведению», «ответственному человеку» и т.д.).

• В этом контексте нельзя не упомянуть такой феномен, как добровольцы-выходцы из РФ, которые с оружием в руках воюют на стороне Украины. Я с большим уважением отношусь к тем, кто рискует своей жизнью и здоровьем, чтобы остановить российского монстра и не дать ему сломать жизнь еще миллионам людей. Я считаю, что поддержка наших людей, которые находятся в зоне боевых действий на стороне Добра, является обязательной для любого русского/ российского/ пост-российского и т.д. оппозиционера.

Я думаю, что на данный момент это высшая форма борьбы против режима, однако в то же время совсем не разделяю порой высказываемую некоторыми добровольцами позицию, что такая форма борьбы является единственной и исключительной, а все, кто «сидят в Европе» — это в лучшем случае «сбитые летчики» или «бездельники». Такую позицию я считаю незрелой и контрпродуктивной.

Во-первых, я не раз слышал утверждение (и мне оно представляется совершенно логичным), что «на одного воюющего должно приходиться 5-7 (иногда говорят даже 9) человек, работающих в тылу». Безусловно, обязанность каждого русского оппозиционера – это регулярная помощь тем, кто сейчас борется с путинским режимом с оружием в руках. Но не надо и принижать тех, кто не воюет, а помогает (если это осязаемая и постоянная помощь). Если кто-то думает, что жизнь в вынужденной эмиграции (если ты не олигарх, а политбеженец, да еще и в нынешних реалиях, да еще и когда ты часть своих доходов тратишь на помощь этим самым добровольцам в том числе) – это сказка и сплошной кайф, то он, наверное, никогда в ней не жил.

А во-вторых, одних воинских формирований (а тем более таких немногочисленных, как сейчас) объективно недостаточно для победы и «нового завтра». Какие бы далеко идущие личные амбиции не лелеяли те или иные представители добровольческого движения, я считаю, что говорить об их реализации пока несерьезно. Если человек хорошо стреляет и/или успешно выполняет организационные и медийные функции на уровне небольшого воинского подразделения, то это еще не значит, что он будет хорошим управленцем и тем более – хорошим главой нового государства. Для решения той колоссальной горы задач, которая упадет на наши плечи, если мы все-таки когда-нибудь возьмем власть в РФ (на тот момент уже, скорее всего, «бывшей РФ»), потребуются профессионалы высшего уровня – бюрократы, политики, экономисты, судьи, работники правоохранительной сферы. Соответственно, сейчас нужна совместная подготовка этого будущего государственного аппарата – как силовиков, так и гражданских. С участием, разумеется, и «гражданского», и «силового» (добровольческого) крыла оппозиции. Пока не вижу таких проектов, и это грустно. Если что-то подобное появится – с удовольствием приму деятельное участие.

• Вернемся к перечислению союзников. Как уже понятно из моих слов, русские националисты – это безусловно часть российской оппозиции, и никак иначе. При этом российская оппозиция – это тоже достаточно разношерстная и рыхлая среда, поэтому на роль союзников там подходят далеко не все. На мой взгляд, необходимо ориентироваться на наиболее последовательную и честную ее часть – тех, кто не пытается усидеть на двух стульях, не зазывает аудиторию на очередные «выборы» в РФ, не заламывает руки по поводу «наших мальчиков», а ведет планомерную работу в эмиграции по поддержке вооруженной антипутинской борьбы, по совершенствованию санкционного режима, по противодействию гибридным угрозам со стороны Кремля и т.д.
• Союзниками русского национализма по определению являются и все национальные движения народов РФ, стремящиеся к освобождению от нынешней диктатуры. «По определению» не означает «в реальности»: сейчас я не вижу какого-либо полноценного сотрудничества, как и не вижу, повторюсь, полноценных национальных движений.
• Что касается различных регионалистских проектов, то я в целом также отношусь к ним положительно. При этом, для них характерно то же самое, что и для большинства национальных движений, а, возможно, даже в большей степени – сейчас это пока что единицы людей с чудными лозунгами и яркими географическими картами. По этой причине я и их тоже не воспринимаю как какие-то реальные политические силы, способные всерьез претендовать на власть.

В то же время, на данный момент для таких течений и создаваемой ими культурной среды характерна роль «живой воды», возвращающей к жизни убитые «Совком» (и пост-советским упадком) идентичности различных земель, и это, безусловно, круто. Круто, что есть музыканты, которые записывают блэк-метал на карельском языке (а Оксимирон – поминает Ингрию в своих треках); круто, что есть те, кто изучает и возрождает культуру поморов; круто, что есть люди, которые пытаются восстанавливать язык исчезнувшего финно-угорского народа меря.

Кстати, насчет языков сделаю еще одно лирическое отступление: мне очень жаль, что никто всерьез не изучает, например, наследие восточных галиндов-«голяди» (балты, жившие на территории нынешних Московской, Смоленской, Калужской областей), их язык. Есть какая-то крошечная группа Вконтакте, да и та мертвая. Я и раньше знал, что гидронимика Московской и многих соседних областей (на эту тему написана масса исследований) – балтская, но когда начал учить литовский язык, то увидел это еще конкретнее – Можайск происходит от названия речки Можа (а по-литовски maža, с ударением тоже на последний слог – это «маленькая»), в Калужской области есть река Упа (по-литовски, upė – это «река»), а также река Жиздра (по-литовски žydra — это голубая). Более того, если верить популярному нынче сайту генетических исследований Myheritage, около 83,5% русских имеют условно «балтские» гены (я понимаю, что «балты» – это языковое понятие, а не биологическое, но думаю, что моя мысль ясна), при этом, например у литовцев таких – около 95,5%, то есть не сказать, что прямо пропасть. Поэтому балтский-«галиндский» этнорегионализм имеет не меньше оснований для существования, чем «мерянский» например.

Одним словом, мне кажется, что «культуркампф» в этом направлении сейчас гораздо органичнее и действеннее, чем какие-то петиции, выступления на высоких трибунах и придумывание несуществующих государств (Смаландии, Коландии и так далее). При этом в один прекрасный день это может и измениться, и я, как уже сказал, не против.

Ну и раз уж мы говорим о националистах, то нельзя упомянуть и националистов других стран – прежде всего, европейских. Здесь, увы, как было, так и есть «непаханое поле». В течение долгих лет европейских правых целенаправленно окучивали околокремлевские эмиссары и различные «шестерки» режима – от бесноватого Дугина и его ныне покойной дочки, до «ватных террористов» из Русского Имперского Движения. Деятельность в противоположном – антикремлевском – направлении была по масштабам несопоставимая – в основном это личные контакты очень узких околомузыкальных ультраправых субкультур. Впрочем, многие правые движи – в первую очередь, в странах Восточной Европы, особо «просвещать» и не надо было – и в странах Балтии, и в Польше, и тем более в Украине люди очень хорошо понимают, что такое «русский мир».

Как бы то ни было, в этом направлении работать нормальным русским националистам, что называется, сам Бог велел. «Работать» – это не значит дружить со всеми подряд, это значит зачастую, в том числе, наоборот, активно противодействовать тем, кто распространяет прокремлевское (а значит по сути своей русофобское) вранье о том, какой Путин – «консерватор», «хранитель традиционных ценностей», «защитник русского народа и всей европейской цивилизации». Думаю, что при правильном подходе житель потихоньку колонизируемого мигрантами «Москвабада» вполне сможет объяснить правому французскому парижанину, что «хрен редьки не слаще», и что не надо верить Sputnik и RT. Но для того, чтобы такая деятельность была действенной, а не кустарной, нужна солидная структура.

• Надеюсь, что найти своих союзников адекватный русский национализм мог бы и среди той части политического, интеллектуального, финансово-экономического и т.д. истеблишмента «стран Запада», которые понимают, что даже в случае развала путинской РФ, это пространство и сами люди, там живущие, никуда не денутся, и нужно уже сейчас работать со всеми жизнеспособными и вменяемыми силами, чтобы совместно продумывать сценарии дальнейших процессов и создавать контуры новой реальности. Но для этого русские националисты должны сначала стать такой силой…